
До дома избитого тинейджера они добрались за несколько минут. В подъезде советской пятиэтажки с обшарпанными стенами из полусырого подвала на них дыхнуло холодом и плесенью. Мать Аркаши Марианна оказалась приятной и культурной женщиной лет сорока пяти. Как успел поведать Антону её сын, она уже длительное время работала учительницей истории в местной школе. Аркаша в двух словах рассказал ей, что произошло, и она, сдержанно поджав губы, отправила его принимать душ, а сама провела Антона в квартиру, показала ему небольшую чистую комнату и назвала цену, которая того вполне устроила. Квартира была обставлена очень просто: преобладала дешёвая фанерная мебель из Китая, а обои не переклеивались, наверное, уже лет тридцать, но Антон всё равно не собирался оставаться здесь надолго.
- Через пару дней я уже уеду, - пояснил он. - Мне просто нужно встретиться в вашем городе с одним бизнесменом: я еду из Сочи в Питер, а он - из Казани в Ростов-на-Дону. Я не знаю, почему он выбрал для переговоров именно Ваш городок, но это обычная деловая встреча.
- Так сколько, Вы говорите, Вам лет? - поинтересовалась Марианна, убирая полученные от него деньги в кошелёк.
- Мне 30, я юрист по образованию... Самое интересное, что в вашей гостинице я не смог поселиться, потому что меня там тоже приняли за левшу, - с улыбкой пояснил Антон.
Он вкратце рассказал женщине о том, как его приняли в гостинице. Марианна понимающе закивала головой.
- К сожалению, я знаю того мужчину, и хорошо, что Вы не стали с ним связываться. Когда-то он был моим учеником, и уже тогда было ясно, что Бог обделил этого подростка как интеллектом, так и культурой, - произнесла она и повела гостя на кухню.
К тому времени как Аркаша вышел из ванной, мать уже успела подогреть на сковородке скудную еду. Она промыла пареньку наиболее глубокие ссадины перекисью водорода и залепила их невидимыми пластырями, после чего усадила за стол вместе с Антоном и поставила на разноцветную скатерть три миски тушёной фасоли с рисом, банку солёных огурчиков и тарелку порезанного чёрного хлеба.
- Извините, но это всё, что у нас сейчас есть: я не ожидала, что у нас сегодня будут гости... Постараюсь, чтобы вечером еда была более разнообразной.
Пока они обедали, Марианна рассказала Антону, что отец Аркаши тоже был левшой. Несколько лет назад он погиб на стройке: случайно упал в котлован и сломал себе шею. Как понял Антон по её намёкам, женщина полагала, что это не был несчастный случай, и что её мужу "помогли" упасть.
- Вот и Аркашу в школе все чморят за то, что он левша: хулиганы не дают ему прохода на улице, учителя в школе занижают оценки, а однажды вечером какие-то люди плеснули на него бензином и чуть не подожгли... Я боюсь за него и постоянно твержу ему, что нужно переучиваться писать правой рукой, но он меня не слушает и не собирается этого делать. У него есть друзья, три или четыре сверстника, которые тоже левши, и обычно они проводят время вместе.
Она с укором посмотрела на своего сына.
- Но это же ненормально, - ответил Антон, облизывая ложку и прикидывая, не будет ли с его стороны наглостью, если он достанет ещё один солёный огурец из банки. - Как можно унижать кого-то из-за того, что он левша?
- К сожалению, наш город славится своей традиционностью. Тут правит не закон, а мнение большинства. Хотя, если выразиться точнее, правит закон, в котором узаконено мнение большинства...
- Но так ведь не должно быть! Мы же живём в правовом государстве! А государство тем более считается правовым, чем больше уважает все существующие в нём меньшинства...
Марианна грустно рассмеялась.
- Ну, уж Вы то не должны доверять подобной чепухе! Если Вы, как Вы говорите, юрист, то, наверно, знаете, что в разных регионах России существуют давно устоявшиеся традиции. Вы рискните поехать, например, в наши южные республики и рассказать им о юридических законах. В их сёлах до сих пор всё решают на сходках старейшин, и тех, кто идёт против традиций, могут запросто сделать инвалидом.
- Да, я согласен с тем, что национальные традиции могут отличаться у разных народов, но не может же быть так, чтобы где-либо в традициях было заложено, что нужно кого-то унижать и избивать...
- К сожалению, чем примитивнее люди, тем на более звериных законах зиждются их общепринятые нормы, - вздохнула мать Аркаши. - С точки зрения исторической науки, традиции - это то, что тормозит культурное и правовое развитие любого общества.
С этим Антон не мог не согласиться. Он вспомнил опыт своей собственной жизни, и как его мать длительное время скрывала от него, что люди градируются по уровню своего развития, причём большинство имеет достаточно низкий уровень. К счатью, лет десять назад он познакомился с людьми, которые научили его наблюдать за окружающими людьми и определять мотивации их поступков. Благодаря этому Тоша теперь ясно понимал, что каждый человек имеет внутри себя три составные части личности. Первая или "аватара" - это то, чем человек хочет казаться, например, сексуальным мачо или приличным гражданином общества. Вторая часть отражает образ жизни, причём у того самого "большинства" - это прийти домой после работы, поужинать и полежать на диване с пивом за просмотром очередного криминального сериала. И, наконец, третья, - самая глубинная, которая называется "истинное лицо". У большинства на этом уровне скрываются животные инстинкты, которые проявляются в критических ситуациях: агрессия, страх, жажда секса и т.п., и лишь у единиц существуют мечты, идеалы и духовный смысл жизни. Поэтому, чем больше Тоша наблюдал за людьми в своей жизни, тем больше он в них разочаровывался.
